Челябинские рыбоводы бросают озера

Реальные же результаты на порядок ниже — бизнесу мешают недоработанные законы, плохая погода и рыболовы-любители.

 

Местные озера всегда были чуть ли единственным преимуществом южноуральцев в споре с жителями других регионов на тему «где лучше жить». На все доводы соседей об экономическом росте, развитой инфраструктуре, инновационной промышленности и историческом наследии их родной территории жители Южного Урала отвечают так: «зато у нас озера» — и этот козырь уже ничем нельзя покрыть.

Озер на Южном Урале действительно много (3748 шт.), часть из них очень красивы, и, что не менее важно, многие пригодны для выращивания рыбы. К тому же дороги в области позволяют подъехать к ним на личном автотранспорте. По всем правилам Челябинская область должна быть лидером товарного разведения озерной рыбы в России. «Ни в одном регионе мира нет такой концентрации водоемов. Потенциально ЧО должна быть первой по показателям вылова в стране», — комментирует директор НП «Южноуральская Ассоциация рыболовов и рыбоводов» ИГОРЬ ЛОПАТИН.

Пока же показатели региона далеки от лидерских. В 2012 г. в Челябинской области объем вылова рыбной продукции составил 3,5 тыс. т (годом ранее было порядка 2,5 тыс. т), в России же, по словам главного ихтиолога Челябинского филиала «Камуралрыбвода» ВЛАДИМИРА КРАСНОВА, было выловлено 150 тыс. т озерной рыбы. «Это показатели страны, у которой в активах одна шестая всех запасов пресной воды мира. Например, во Вьетнаме выращивают 15 млн т озерной рыбы, а в Китае — 40 млн т», — огорчается эксперт. К слову, в 1980-х гг. наша страна занимала первое место по вылову рыбы.

На Южном Урале в большом объеме выращивают лишь два вида рыб — сиговые и карповые, при этом первых в разы больше, чем вторых. К примеру, в 2011 г. в области было зарыблено 13,8 млн мальков сиговых и только 1,67 млн карповых. Это объясняется тем, что, во-первых, малек сига вырастает до товарной рыбы всего за одно лето, а во-вторых, на этот вид очень большой спрос на западе России и в Москве. Из сиговых у нас разводят чира, рипуса, обыкновенного сига, но больше всего — пелядь.

 

О том, насколько рыбопромысловый бизнес может быть прибыльным, рассказывает директор рыбопитомника «Шершни» ПАВЕЛ ПЕТРОВ: «С миллиона личинок пеляди, запущенного в средний водоем (где проводится мелиорация), можно выловить тридцать тонн рыбы». По его словам, 1 млн личинок сегодня стоит 200 тыс. руб., а тонна товарной пеляди — 10 тыс. руб. Получается, с каждого миллиона личинок в первый год доход может составить порядка 2,5-3 млн руб. При этом, уточняет эксперт, много приходится тратиться на оборудование, охрану, зарплаты рыбакам и прочие расходы. Выращивать окуня и чебака тоже выгодно, но только если у предприятия есть собственная переработка, уточняет г-н Лопатин: эта рыба окупается, если продавать ее уже «готовой», например, в копченом виде.

Конкурс на честность

Ответ на вопрос, который вынесен в название спецпроекта, — кому принадлежат озера — очень прост: все они принадлежат государству. Часть оно отдает в пользование предпринимателям. Максимальный срок аренды водоема — 25 лет, но самые распространение сроки — от 10 до 15. Распределяет участки на Южном Урале Министерство по радиационной и экологической безопасности Челябинской области.

На данный момент в регионе существует перечень из 140 рыбопромысловых участков. Есть еще небольшой список, он направлен на утверждение в Москву и Тюмень (где находится Нижнеобское территориальное управление Росрыболовства). «Мы определяем границы рыбопромысловых участков на водных объектах региона и проводим конкурсы для того, чтобы заключить договоры на право пользования этими участками в целях товарного рыбоводства», — поясняет начальник управления охраны, контроля и регулирования использования объектов животного мира и их среды обитания Министерства по радиационной и экологической безопасности ЧО ДМИТРИЙ БРЕЙГИН.

Всего под этой вывеской ведомства прошло пока два конкурса (было разыграно в общей сложности 40 участков), и оба они вызвали массу нареканий со стороны предприятий, вплоть до обращений в прокуратуру. «Конкурс исключает любой человеческий фактор, — утверждает г-н Брейгин, — есть четкие критерии, по которым заявителю начисляется определенное количество баллов. Выигрывает тот, кто в сумме набрал больше очков». Сегодня берется в расчет три критерия: объем рыбы, которая была выловлена за предыдущие четыре года заявителем, план вылова и сумма, которую бизнесмен готов заплатить за пользование водоемом. Первый пункт у экспертов вызывает больше всего вопросов. «Цифры, которые предоставляют заявители, далеки от истины и зачастую пишутся наобум, — уверен г-н Краснов. — Дело в том, что никто их не проверяет — нет такого закона, разрешающего сторонней организации проводить проверку. В итоге выигрывает тот, кто больше цифру написал».

По этой же причине новички не могут получить «нормальное» озеро — у них за спиной нет огромных уловов. Новые игроки рассчитывают только на небольшие рыбопромысловые участки. В то время как крупные компании, как правило, охотятся сразу за несколькими объектами. Так, в Челябинске сейчас порядка десяти организаций, у которых в пользовании есть несколько водоемов. Среди них: «Балык», «Бриз», «Челябрыбхоз», Кыштымское рыбное хозяйство, «ЮРПартнер» и др.

Нестабильный бизнес

Несмотря на то что потенциально на рыболовстве в нашем регионе можно хорошо заработать, известных success stories здесь не так много. Владимир Краснов и вовсе полагает, что в этой нише нет успешных бизнесменов, а наиболее удачливые его знакомые по бизнесу более-менее сводят концы с концами. Этим рынком не интересуются инвесторы (очень много рисков), а банки не доверяют кредиты: рыба для них не залог, а здания, если они и есть на предприятии, зачастую взяты в аренду.

В то же время, по словам Игоря Лопатина, прибыль можно получить всегда — но при правильном подходе. Он предлагает такую схему: «Из года в год нужно запускать 3 млн мальков сиговых и 1 млн карповых. В первый год это будет 300 т вылова, а во второй — пусть 200 т. Но при этом в первом случае рынок может быть завален рыбой и цена на нее будет небольшой, а в другой раз такая рыба будет дефицитом — и даже на 100 т можно заработать гораздо больше.

Следует учесть, что этот бизнес очень нестабилен: объем улова во многом зависит от погоды. Здесь, как и в сельском хозяйстве, существуют урожайные и неурожайные годы. В аномально жаркое лето уровень воды и концентрация кислорода в воде падает, что может привести к летним заморам. Именно так и происходит уже третий год подряд, рассказывает Павел Петров. «Заранее предугадать, какой будет год, нельзя. Если водоемы «подсаживаются» и перестают давать рыбу, люди прекращают их зарыблять», — рассказывает эксперт.

Компания Павла Петрова занимается разведением мальков. И тут тоже множество нюансов — неизвестно, как поведет себя рыба. По его словам, в 2012 и 2013 гг. рыба не вовремя вышла на нерест, в итоге некоторым хозяйствам не хватило икры. Это вместе с низким спросом на малька ударило по кошельку хозяйств. Предприятие «Шершни» рассчитано на 250 млн мальков в год, чтобы выйти «в ноль», нужно реализовать 90-100 млн мальков, но в этом году удалось продать лишь 60 млн.

Рыба не ждет

В конце нулевых в Москве появилось множество рекламных плакатов, на каждом из них была изображена рыба, приготовленная разными способами, а рядом большими буквами было написано: «Рыба ждет!». Так федеральное агентство по рыболовству РФ призывало москвичей к потреблению рыбы. Этот слоган как нельзя лучше характеризует сегодняшний рынок, правда, с небольшой поправкой: ждет не рыба, а рыболовы. Все без исключения участники рыбного промысла уже 13 лет ждут принятия закона «Об аквакультуре». Этот закон предполагает меры государственной поддержки отрасли, и, что гораздо важнее, он защищает права рыболовных хозяйств на биоресурсы того водоема, который находится в их пользовании.

Дело в том, что сегодня, согласно 24-й статье 166-го федерального закона «О рыболовстве», любительское и спортивное рыболовство осуществляется бесплатно на всех водных объектах, принадлежащих государству, а это все озера в области. В то же время рыба, которую запустили в водоем хозяйства, является частной собственностью этого хозяйства. Получается парадоксальная ситуация: рыбак может ловить рыбу на любом водоеме, но не всю, а только ту, что появилась там естественным образом. Если он вдруг поймал не «аборигенную» рыбу, а, к примеру, пелядь, которой в этом водоеме быть не должно, рыбак должен отпустить ее обратно или, согласно формулировке Дмитрия Брейгана, «вступить во взаимоотношение с пользователем водоема и выплатить денежные средства за эту рыбу».

Как правило, сами пользователи стараются не доводить ситуацию до абсурда и просто лишний раз никого не пускают на «свою» территорию. «Бизнесмены нанимают охрану и гоняют рыбаков. Есть предприниматели, которым терять нечего, и они сами чуть ли не с оружием охраняют озеро. Другие обращаются в суды, и прокуратура зачастую встает на их сторону. Но есть множество людей, которые опускают руки и больше водоемы не зарыбляют — озера стоят брошенными. Предприятия выигрывают тендеры и бросают их», — комментирует Владимир Краснов.

Он рассказывает историю про одного предпринимателя, которому накануне принятия статьи, разрешающей свободную ловлю на любом водоеме, удалось взять в банке кредит под залог собственного дома. Он зарыбил водоем, 24-ю статью 166-го ФЗ приняли — и всю его рыбу выловили за две недели случайные рыбаки. Так незадачливый бизнесмен остался без дома.

По мнению ихтиолога, многие занимаются этим бизнесом по инерции: один раз с погодой повезло — получили большую прибыль и теперь вкладываются каждый год в надежде на повторение успеха. Других вообще толкает на такой бизнес безысходность и привычка. «А чем еще заниматься на селе? Многие из предпринимателей — заядлые любители рыбной ловли», — утверждает эксперт. Главная проблема рынка сегодня — отсутствие законодательной базы для бизнеса. И закон «Об аквакультуре» может коренным образом изменить ситуацию. Есть надежда, что Госдума РФ, наконец разобравшись с геями, верующими и сиротами, примет его сразу во втором и третьем чтениях уже в этом месяце.